Как переживают эпидемию коронавируса соседние с Мордовией регионы и почему бегут из столицы жители Москвы

Мой визит в Рязань не был рабочей командировкой. Это была поездка из разряда «плачь, но езжай!». Можете не пожимать мне руку при встрече, если боитесь. Я не обижусь! В свое оправдание скажу лишь, что, если у меня еще раз возникнет такая необходимость, поеду, не раздумывая!

«Обычное дело!»

27 марта, половина первого ночи, железнодорожный вокзал в Рузаевке. Мой поезд через час, и я коротаю время в здешней кафешке. Здесь пахнет кофе и медикаментами.

— Почему? Так помещение вокзала обрабатывают каждые два часа, — продавщица вежливо наливает мне дерьмовый эспрессо.

В зале ожидания всего три человека. Два месяца назад, когда я последний раз уезжал отсюда, на вокзале было не протолкнуться.

— Пассажиров действительно стало меньше, — продолжает продавец. – Многие поезда отменили.

— А у вас есть салфетка? – я не болен, просто после теплого салона такси и короткой прогулки по привокзальной площади предательски щекочет в носу.

— Конечно.

— Не испугаетесь, если я тут у вас высморкаюсь?

— Да что вы, это же обычное дело!

Пустые поезда

— Не очень много, а что?! – вопрос о загруженности поезда на секунду ставит проводника в тупик.

Вагон заполнен процентов на тридцать, или пуст на семьдесят. Это в зависимости от оптимизма и пессимизма каждого. Но даже в этих обстоятельствах находится тот, кто своим храпом исключает возможность уснуть.

— Башка раскалывается просто, — жалуется сосед по плацкарте.

— Бухал?

— Не бухал, а боролся с коронавирусом!

Ценю чувство юмора этого пассажира, потому любезно делюсь парацетамолом. Я не болен, просто после целого дня в дороге моя голова болит, как после хорошего сеанса борьбы с китайской заразой.

«Страшно остаться без работы!»

Привокзальная площадь в Рязани непривычно пуста. Утром пятницы это кажется особенно странным. Нет даже таксистов-зазывал. Два месяца назад, когда я последний раз высаживался здесь, я еле вырвался из их окружения. Теперь до места назначения приходится идти пешком. Взгляд то и дело натыкается на таблички «Закрыто». Они везде. Торговые центры, продуктовые магазины и магазины одежды, кафе и табачные ларьки позакрывались практически сразу после обращения Президента страны. Те, кто еще работают, признаются, что это ненадолго.

— Страшно? – в еще работающей пиццерии в самом центре города нет ни одного клиента. Заведение работает только на вынос. То есть приходишь, покупаешь, что нужно, и сразу уходишь. Весь персонал скучает в защитных масках.

— Страшно не столько заразиться этим вирусом, сколько остаться без работы! – вздыхает женщина-продавец. – Сами же видите, клиентов нет совсем. И так по всему городу.

«Как-то грустно!»

 — Раньше у нас тут многолюдно было!

Популярное восточное кафе на площади Ленина работает последний день. Дальше – вынужденные каникулы.

— У нас ведь и дискотеки здесь были! – вздыхает женщина-бармен. И не только наши, русские тоже приходили часто. А вчера вечером пришли несколько девчонок, потанцевали немного, но грустно как-то…

Но сказать, что жизнь в городе замерла совсем, было бы неверно. И хоть некоторые улицы абсолютно пусты, а в общественном транспорте почти нет пассажиров, люди стараются не изменять привычному темпу жизни. Мамаши с колясками степенно прогуливаются рядом с памятником Сергею Есенину. Немногочисленные туристы обходят местный кремль, носятся на самокатах подростки в масках и противогазах. Как только не задыхаются?! Я почти бежал за одним, хотел сфотографировать, но не догнал.

Желтые человечки

 И все же большинство местных жителей стараются лишний раз не выходить на улицу. Даже за продуктами, полагаясь на сервис доставки еды на дом. Эта относительно новая для российских городов услуга, наверное, единственная отрасль, которая процветает во время эпидемии коронавируса. Молодые люди с огромными, напоминающими ящики рюкзаками за спиной, на каждом шагу. Из-за цвета униформы люди зовут их желтыми человечками. Они и супчик на дом доставят, и второе, и компот.

— Смотрю, вы сейчас самые востребованные люди в городе, — останавливаю двух парней в желтом.

— Да наш сервис и раньше популярным был, а теперь уж!.. – парни весело смеются в ответ. Им хорошо, у них есть работа.

Второй по популярности службой в Рязани сейчас является полиция. По городу носятся разукрашенные автомобили с громкоговорителями.

— Оставайтесь дома! Соблюдайте меры предосторожности! Берегите себя! – вещает матюгальник. За два дня успеваю изучить почти весь его репертуар.

«Билет в один конец»

Скорый поезд «Москва-Самара» тормозит на четвертом пути. С полупустого вокзала я уезжаю домой. В моем купе «веселуха». Женщина средних лет с дочкой-подростком отбиваются от пьяной в хлам девушки по имени Маруся. Все трое москвички, решившие спастись от эпидемии в регионах. В их споре побеждает молодость, женщину с дочкой переселяют в соседнее купе. Все внимание пьяной дамы теперь принадлежит мне.

Маруся на два года моложе меня, пить начала задолго до отправления поезда, потом принесла море спиртного на перрон, но не удержала в руках и разбила. Спас вагон-ресторан, в котором она нажралась до такого состояния, что рассказала мне о двух своих разводах, муже-работающем в «Газпроме», отобравшим у нее сына, и отце, кинувшем ее на полмиллиона рублей. За достоверность этих сведений я не могу поручиться, но так ли это важно?!

— И вот теперь я еду в Самару! – Маруся курит прямо в купе, но жаловаться на нее бесполезно. – Купила билет в один конец. Всю нашу компанию отправили на карантин, а меня совсем уволили! В Самаре у меня друзья.

— Ты за границей часом не была? – это единственное обстоятельство в биографии Маруси, которое волнует меня по настоящему.

— Была! Два года назад последний раз. Расслабься. Я не собираюсь умирать, я так не договаривалась. Мне все мои друзья говорят, что я единственный человек, который выживет во всем этом дурдоме.

Я не удивлюсь, если в конце концов так и будет.